По книге: Зарубежная литература средних веков:
Хрестоматия / Сост. Б. И. Пуришев; предисл. и подг. к печати В.А.
Лукова.— 3-е изд. испр.— М.: Высш. шк., 2004. Стр. 734-743
Б.И. Пуришев
«Лекарь» («Mastičkai», точнее — «Продавец мазей») является нараду с мистерией о «Гробе господнем» самым старым из дошедших до нас образцов чешской драматической поэзии. Автором пьесы был, вероятно, кто-либо из «жаков», т.е. студентов, или вообще человек ученый; это явствует хотя бы из того обстоятельства, что все ремарки к тексту написаны по-латыни и, кроме того, частично написаны по-латыни и роли трех жен-миро- носиц. Поэтому можно допустить, что пьеса была создана студентами и разыгрывалась ими в большие церковные праздники. Однако особенности языка и орфографии указыва-
734
ют на ее принадлежность к периоду более раннему, чем 1348 г. (год основания в Праге постоянного университета), а именно — к последним десятилетиям XIII столетия. Известно, что в 90-х годах названного столетия король Вацлав II уже пытался создать в Праге университет, по-видимому, «Лекарь» и разыгрывался студентами этого «предварительного» университета.
Комедия дошла до нас в форме большого, но незаконченного отрывка. Наличие среди ее действующих лиц библейских и евангельских персонажей, затрагиваемые ею темы умащения христова тела и воскресения Исаака дают основание предположить, что «Лекарь» был чем-то вроде веселой интермедии, разыгрываемой между эпизодами главной пьесы религиозного содержания.
Ценность пьесы для современного читателя заключается главным образом в том, что в ней с вольной и безудержной веселостью получил выражение чешский народный юмор. В пьесе вышучивается очень много элементов современного ей быта: наука, представленная медициной и фармакологией, религия (жены-мироносицы и Авраам), кичливость своей родовитостью (хвастовство Пустерпалка и Рубина), супружеские отношения (ссора лекаря с женой), легковерие людей, лечащихся у шарлатанов, и т.п. Многие шутки не лишены сатирической заостренности, делающей пьесу интересной и в качестве своеобразного социального документа о быте эпохи.
Б.И. Пуришев
«Лекарь» («Mastičkai», точнее — «Продавец мазей») является нараду с мистерией о «Гробе господнем» самым старым из дошедших до нас образцов чешской драматической поэзии. Автором пьесы был, вероятно, кто-либо из «жаков», т.е. студентов, или вообще человек ученый; это явствует хотя бы из того обстоятельства, что все ремарки к тексту написаны по-латыни и, кроме того, частично написаны по-латыни и роли трех жен-миро- носиц. Поэтому можно допустить, что пьеса была создана студентами и разыгрывалась ими в большие церковные праздники. Однако особенности языка и орфографии указыва-
734
ют на ее принадлежность к периоду более раннему, чем 1348 г. (год основания в Праге постоянного университета), а именно — к последним десятилетиям XIII столетия. Известно, что в 90-х годах названного столетия король Вацлав II уже пытался создать в Праге университет, по-видимому, «Лекарь» и разыгрывался студентами этого «предварительного» университета.
Комедия дошла до нас в форме большого, но незаконченного отрывка. Наличие среди ее действующих лиц библейских и евангельских персонажей, затрагиваемые ею темы умащения христова тела и воскресения Исаака дают основание предположить, что «Лекарь» был чем-то вроде веселой интермедии, разыгрываемой между эпизодами главной пьесы религиозного содержания.
Ценность пьесы для современного читателя заключается главным образом в том, что в ней с вольной и безудержной веселостью получил выражение чешский народный юмор. В пьесе вышучивается очень много элементов современного ей быта: наука, представленная медициной и фармакологией, религия (жены-мироносицы и Авраам), кичливость своей родовитостью (хвастовство Пустерпалка и Рубина), супружеские отношения (ссора лекаря с женой), легковерие людей, лечащихся у шарлатанов, и т.п. Многие шутки не лишены сатирической заостренности, делающей пьесу интересной и в качестве своеобразного социального документа о быте эпохи.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Три Марии.
Авраам.
Исаак.
Северин Гиппократ, лекарь.
Его жена.
Рубин из Бенатка (Венеции), шут.
Пустерпалк, слуга лекаря.
РубинРазбежавшись сгоряча
Я приветствую врача,
Северина Гиппократа!
Заживем мы с ним богато.
СеверинМой привет, веселый шут!
Как, скажи, тебя зовут?
РубинЗвать Рубином из Бенатка.
Целиком и без остатка
Пред тобой я для услуг.
СеверинЧто возьмешь с меня, мой друг?РубинКиселю мне дай немножко,
А к нему — три новых ложки.
Расплатись такой ценой,
Буду верным я слугой.
СеверинПо цене такой вольготной
Я найму тебя охотно, —
Ты ее назначил сам.
А теперь найти бы нам
Место, где расположиться
И на снадобьях разжиться.
РубинДалеко ходить — зачем?
Ведь лекарства нужны всем.
Здесь разбей свою палатку,
735
И пойдет наш торг прегладко.
Вот тебе и стул складной,
Отдохни на нем с женой.
Рубин и Пустерпалк
(поют).Вы узнайте, стар и млад,
К вам приехал Гиппократ,
Врач de gratia divinaa
Маг in arte medicinab,
У кого здесь что болит,
Он вас вмиг оздоровит.
Рубин (к публике).Люди добрые, по чести
Приношу такие вести,
Что послушать их не грех,—
Радость будет здесь для всех.
Бросьте, бабы, там шептаться,
Клеветою заниматься.
Помолчать вам в самый раз
И послушать мой рассказ.
К вам приехал мудрый, славный
Врач великий, что исправно
Исцелит любой недуг:
Равных нет ему вокруг.
Не стяжали столько славы
Никогда врачи — моравы,
Чехи, венгры, австрияки,
Ни баварцы, ни поляки,
Не лечил так ни один
Врач коринтец иль русин.
От захода до востока
Так никто не чтим глубоко,
Как великий Северин —
Мой искусный господин.
Из далекого он царства
Захватил с собой лекарства —
Дивных снадобий набор.
Не встречалось до сих пор
Раны, язвы или шрама,
Чтоб от действия бальзама
Не стянулись бы тотчас.
Если кто-нибудь из вас
Палкой бит, иль розгой сечен,
Иль клеймом каким отмечен,—
Все пожалуйте сюда!
Не останется следа
От клейма или дубины,
Стоит только господину
Раз взмахнуть своим мазком.
Если кто лежал пластом,
Тот от мази чудотворной
Вскочит вмиг, как пес проворный,
И завертится юлой.
Вы же, пани, кто красой
Дорожит лица и тела,
Покупайте мази смело:
Очень кстати наш товар
Для продленья ваших чар!
(Закончив монолог, Рубиу убегает
в публику.)СеверинЭй, Рубин! Рубин!
(Рубин не откликается.)
Эй, Рубин! Рубин!
Рубин (из публики).Что прикажешь, господин?
СеверинНу, Рубин, скажи, докуда
Звать тебя напрасно буду?
___________
a Божьей милостью.b В медицинском искусстве.
736
Рубин (из публики).Я спешил к тебе с товаром
Да попался бабам старым.
Мази я тебе волок,
Разорвали мне мешок.
Глупым бабам в том потеха,
Мне же, право, не до смеха.
Приведу к тебе с собой
Покупателей толпой.
СеверинЭй, Рубин! Рубин!
(Рубин не откликается.)
Эй, Рубин! Рубин!
Рубин (из публики).Что прикажешь, господин?
СеверинНу, Рубин, скажи, докуда
Звать тебя напрасно буду?
РубинАх, хозяин, ты напрасно
Так разгневался ужасно.
От учености большой
Ослабел ты головой.
Северин Говорят о том преданья
И священное писанье:
Коли свяжешься с глупцом,
Мало проку будет в том.
РубинВот что помнить хорошо бы:
Нету пользы нам от злобы.
Только ласка и привет
Ласку вызовут в ответ.
СеверинТак смирим наш гнев ненужный,
Впредь с тобою будем дружны.
Торг лекарствами начнем
И богато заживем.
РубинТак-то лучше, милый врач!
Гнев подальше ты запрячь.
Будет все у нас, как надо,
Назло дьяволу и аду.
СеверинЭй, Рубин! Рубин!
РубинЧто прикажешь, господин?
СеверинТы для нашего базара
Добывай скорей товара.
Не пора ль нам начинать
И народ сюда сзывать?
РубинУбедится каждый вскоре;
Нет болезни или хвори,
Пусть внедрившейся глубоко,
Чтоб не смог в мгновенье ока
Северин их излечить,
Стоит мази применить.
Исчезают без остатка
Кашель, насморк, лихорадка,
И тотчас же пропадут
Сыпь, чесотка или зуд.
Кроме разных болей тела,
Лечит также он умело
737
Червоточину души, —
Вот как мази хороши!
СеверинГде же мази? Где составы?
Чудодейственные травы?
РубинВот лекарств тебе мешок
Я с собою приволок.
СеверинЯ горю от нетерпенья
Начинать скорей леченье.
РубинГиппократ наш знаменитый,
Сам о них теперь суди ты!
Распишу тебе их вслух,
Помогай святой мне дух!
Много разной здесь посуды,
В каждой склянке — просто чудо!
В банке первой, например,
Мазь такая, что размер
Изменить способна зоба:
Раз мазнуть довольно, чтобы
Зоб разросся вглубь и вширь.
Но возьми второй пузырь,
И от бешеного роста
Он излечит очень просто.
Для душевного веселья
В банке третьей скрыто зелье:
Кто применит этот сорт,
Станет резвым, словно черт.
В этой склянке порошок
Будет тоже очень впрок:
И составлен он неглупо,—
Воскрешать им сможешь трупы.
А состав из банки пятой
Сделан ведьмою проклятой,
Хоть та ведьма и стара,
Но из жира комара
Умудрилась мазь сварить,
Чтобы недуги лечить.
А от этого раствора
Хромоногий очень скоро,
Распростившись с костылем,
Вскачь припустится козлом.
Вот еще здесь два флакона,
Эликсир из Вавилона
Заключен за их стеклом.
Кто страдает животом,
Не найти ему, бедняге,
В самой Вене или в Праге
Средства лучше и верней.
И еще один елей:
Эту мазь красотка-пани
Замесила на сметане,
Пересыпавши слегка
Нежной пыльцей мотылька.
Возбудит любви томленье.
Этой мази примененье.
Средством дивным дорожи
И в сохранности держи.
Вот лекарство — сущий страх!
Смастерил его монах.
В одинокой мрачной келье
Составлял он это зелье,
И в него он заключил
Нерастраченный свой пыл.
Истаскавшийся повеса
Станет вдруг живее беса,—
Как бы ни был раньше слаб,
Разохотится на баб.
Клад лекарств здесь непочатый,—
Так торгуй и будь богатый!
Но, пожалуй, в самый раз
Увеличить их запас:
Покупателей немало,—
Надо, чтобы всем достало.
Так вели-ка Пустерпалку,
738
Взявши пестик или палку,
Натолочь уже заране
Порошков из всякой дряни,
И, набрав погуще грязь,
Запасную сделать мазь.
(Выложив лекарства, Рубин убегает в публику.)
СеверинЭй, Рубин! Рубин!
(Рубин не откликается.)
От Рубина — ни следа.
Занесло бы к нам сюда
Хоть ворону или галку!
Мне товара, право, жалко,
Что без пользы он лежит.
Эй, Рубин! Опять молчит,
Непокорное ты чадо!
Сколько звать тебя мне надо?
РубинСлишком ты, хозяин, строг.
Погоди же, дай мне срок.
Я, в бегах или на месте,
О твоей пекусь лишь чести.
СеверинНет, Рубин, слуга мой верный!
Убираться нам, наверно,
В самый раз из этих мест —
Поискать другой насест.
Знать, разгневался создатель —
Не идет к нам покупатель,
РубинНе мели, хозяин, вздора.
Покупатель очень скоро
За лекарством будет к нам:
Лысый старец Авраам.
Сам не болен он, однако,
А с собою Исаака,
Сына хворого, везет,
Коль заплатит старец тот
С той же самой широтою,
На башке его с какою
Ярко лысина блестит,—
Он тебя озолотит,
СеверинА еще, Рубин ты мой,
Я прослышал стороной,
Будто бродят по округе
Три красивые подруги,
Ищут мазей и помад —
Так здесь люди говорят.
Не нашел их почему ты?
Не теряя ни минуты,
Тех паненок раздобудь,
Укажи ко мне им путь,
Рубин (женам-мироносицам).Добрый день, красотки-пани!
Что вы робки, словно лани,
И в унынии глубоком?
Я проведал ненароком,
Что как будто нужны вам
Благовонья и бальзам?
Вы пришли сюда недаром:
Здесь хозяин мой с товаром.
1-я Мария (поет).Omnipotens pater altissime!
angelorum rector mitissime!
quid faciemus nos miserrimae,
heu quantus est noster dolor!
739
Сонмов ангельских водитель!
Наш заступник и спаситель!
Ты покинул нас в юдоли,
И не зрим тебя мы боле!
2-я Мария (поет).Amisimus omne solatium,
Jesum Christum, Marie filium;
ipse erat nostra redemptio:
heu quantus est noster dolor!
Пастырь ласковый и кроткий!
Ах, зачем такой короткий
На земле ты пробыл срок
И от нас теперь далек!
Прегрешения все наши
Искупил ты горькой чашей —
Смертной мукою креста,
Мы утратили Христа!
3-я Мария (поет).Sed eamus unguentum emere
cum quo bene possumus ungere c
orpus domini sacratum.
Наша радость и отрада!
Как овечек бедных стадо,
Позабытых пастухом,
Мы покинуты Христом!
Наших скорбей утешенье,
Всех болящих исцеленье,
Отряхнувши смертный прах,
Ты теперь на небесах!
Три Марии (поют).Die nobis mercator juvenis,
unguentum si tu vendideris?
die pretium, quod tibi dabimus.
СеверинПодходите посмелее,
Угодить я вам сумею.
(Рубину)Ты, Рубин, скорей беги,
Старику там помоги:
К нам волочит кое-как
Тело мертвое бедняк.
Смазан мазью чудотворной,
Оживет мертвец бесспорно.
А паненки поглядят,
Мази что мои творят.
(Авраам и Рубин вносят Исаака.)
АвраамЯ спрошу у Северина,
Не излечит ли мне сына.
За целебный эликсир
Я бы дал грибов и сыр
(Северину)Здравствуй, лекарь знаменитый!
Злою скорбию убитый,
Я являюсь пред тобой.
Здесь со мною сын больной.
Он — как мертвый, без движенья.
Сделай чудо воскресенья!
Хоть лежит он распростертый,
Но капризный хуже черта:
Хлеб не ест совсем простой,
Лишь пшеничный, дорогой,
И воды не пьет строптиво,
А лакает только пиво.
СеверинТак узнай же, Авраам,
Что имею я бальзам:
Он излечивает дивно.
За лечение три гривны
Золотых я взять хочу.
740
АвраамВрач великий, заплачу,—
Сын мне золота дороже.
СеверинПомоги мне, правый боже,
Совершить благое чудо!
Исаак, скажи, докуда
Будешь ты отца терзать
И вот так пластом лежать?
Это средство чудотворно:
Так вскочи скорей проворно.
И молися небесам,
Чтоб подействовал бальзам!
(Северин натирает Исааку мазью задницу. Исаак тотчас же вскакивает.)
ИсаакАх и ох и ох и ах!
Спал я долго — просто страх!
Так, наверно, спят в гробах.
И еще раз; ох и ах!
Мудрый врач, тебе спасибо!
Ну, видал когда кто-либо
Чудодейственней бальзам?
Обращался я к врачам,
Надо мной они мудрили,
Только голову лечили,
И все было невпопад.
Ты ж, мудрец, натер мне зад!
741
Северин (женам-мироносицам).Мой привет, красотки-пани!
Нужно вам — я знал заране —
Разных мазей и помад.
Вам служить сердечно рад.
Прошлой пятницей страстною
Я сюда привез с собою
Из заморских дальних стран
Мазей, кремов и румян.
Угодить таким товаром
Я бы мог и бабам старым,
Применив его к лицу,
Им под стать идти к венцу:
Все морщины и все складки
Исчезают без остатка.
Мазь полезна и для лиц
Юных пани и девиц:
Смазав щечки или шею,
Заблестят они своею
Только ярче красотой.
Выбирайте крем любой!
Три МарииМилый лекарь, до того ли
Нам, чтоб лица в холе
Наши скорбные держать?
Мы пришли тебе сказать
Про великую утрату:
Умер наш Христос распятый,
Погребен без умащенья.
Оберечь хотим от тленья
Мы его священный прах.
Так за совесть, не за страх,
Отпусти ты нам составы,
Чтобы в них входили травы,
Ладан, мирро, тимиан.
И, омывши кровь из ран,
Умастим мы труп священный,
Сохраним его нетленным.
СеверинВам скажу без лишних слов:
Тот состав уже готов.
Так, я в день святого Яна
Смастерил из тимиана,
Примешав к нему шалфей,
Чудодейственный елей.
В нем — особые коренья:
От распада и от тленья
Сохраняют мертвецов.
Вам продать его готов.
Три МарииА за средство против тлена
С нас возьмешь какую цену?
СеверинЗнайте, пани! Продаю я
Мазь чудесную такую
За три гривны золотых,
Для печальниц молодых,
Не боясь себе убытка,
Я пойду теперь на скидку,
И отменный мой бальзам
За две гривны вам продам.
Жена лекаряМилый муж мой, это что же
И на что оно похоже?
Молодых зазвав паненок,
Продаешь им за бесценок
Ты, ничтоже усомнясь,
Драгоценнейшую мазь!
Позаботься о жене ты!
Не накормлены, раздеты,
Мы скитаемся с тобой.
Пригодился б золотой...
Пренебречь ли нам достатком?
На дешевку, видно, падким,
Этим пани краткий сказ:
Ваши цены не по нас!
Я и муж не так богаты,
Чтобы за две гривны злата
Уступить могли бы вам
Этот редкостный бальзам.
742
СеверинПозабыв закон приличий,
Есть у пьяных баб обычай:
Распускать вовсю язык.
Подняла с чего ты крик?
Это, верно, с перепою
Помыкать взялася мною.
Ты уймись, вот мой совет!
Марш на место; если ж нет,—
Я разделаюсь с тобою,
Злой, сварливою женою!
Жена лекаряНе умея накормить,
Он еще грозится бить!
Вместо ласки и ухода
Ждать побоев от урода,
Нет! Довольно издеваться,
Мы должны с тобой расстаться.
Я потребую развод,
Пусть с тобою черт живет!
Пустерпалк (женам-мироносицам).Пани дивные! Ваш вид
И пленяет, и томит!
Рубин (Пустерпалку).Не молол бы здесь ты вздора,—
Не годишься в ухажеры.
ПустерпалкЕсли б род ты мой узнал,
Ты меня бы почитал.
РубинЧто ж! Послушать мне не жалко
Про семейство Пустерпалка!
Пустерпалк.Средь родни моей, Рубин,
Славен дядя не один.
Дядя Соба, дядя Коба
Торговали долго оба
И торговлею своей
Честь стяжали у людей.
Хрен и лук, грибы и груши,
Хворостины, да посуше,
Для метения полов —
Вот, Рубин, их торг каков.
РубинЧем он хвалится, бедняга!
Непутевый ты бродяга!
Хороша твоя родня!
Есть две тети у меня.
И, замечу мимоходом,
Не чета твоим уродам,
Собе, Кобе дуракам,
Продававшим разный хлам.
Тетя старшая Вавржена
Продавать не стала б хрена,
Разной дряни и грибов.
Но она, без лишних слов,
Пренебрегши божьим страхом,
Спать легла с одним монахом
Под стеной монастыря.
И горжуся я не зря
Тетей младшею Годавой,
Киселем стяжавшей славу.
Был кисель — один восторг!
Им вела Годава торг.
А варен кисель чудесный
Из простой коры древесной.
Так молчи, хвастун ты жалкий!
А не то вот этой палкой
Я тебя измолочу,
Быть скромнее научу!
Северин (женам-мироносицам).Добродетельные пани!
Не внимайте этой брани...
..................................................
743
